Группа спускается с перевала.
Пурга, видимость - метров тридцать, холодно. Идущему впереди начальнику,
естественно, достается больше всех : ветер прямо в лицо, снег
очки залепляет, а еще и надо думать, куда идти. В конце концов он останавливается,
подзывает одного из участников и говорит :
- Витя, вот тебе карта и компас. Здесь мы находимся, а сюда надо попасть. Веди вместо меня.
Витя говорит "угу", берет карту, некоторое время пристально в нее смотрит, потом оглядывается вокруг (а вокруг, натурально, не видно просто ничего), разворачивается на 90 градусов и бодро идет. Группа за ним.
Минут через пятнадцать начальник, что-то заподозрив, спрашивает :
- Витя, а куда мы, собственно, идем?
- Как куда, - отвечает тот. - Чтоб ветер в физиономию не дул.
Группа идет "тройку" по Ветренному Поясу (восьмой день). Желудки уже давно пустые, вовсю расходуется подкожный запас.
Володя идет, уперевшись взглядом в носки лыж, и размышляет о приятном (о картошке там с мясом, о пирогах...) Поэтому он не сразу удивляется, когда сзади раздается меланхоличный голос Сани, произносящий :
- И со сметаной, пожалуйста!
Секунд через пять Володя осознает неуместность происходящего, поворачивается к Сане и говорит :
- Ты вообще где находишься-то?
- Ах, Володя, - отвечает Саня и возводит к небу тоскливый взор. - Мне померещилось,
что я в блинной "Русские Самовары", и подходит моя очередь.
(была, была такая блинная в 80е годы на Садовой...)
- Да, - сочувствует Володя. - Ну, давай еще вместе помечтаем.
И далее до самого перекуса на каждом привале вся группа травит душу (или желудок?) тяжелым гастрономическим бредом.
Как известно, если лыжный поход
проходит в лесной зоне, то очень удобно для тепла и комфорта подкладывать
под спальные мешки еловые ветви, в просторечии
именуемые лапником. Обычно приготовлением "еловой перины" занимается женская
часть группы, и если кто-то из участников имеет сварливый характер или
является женоненавистником, то лучший повод для наезда, нежели
плохо уложеный лапник, придумать трудно.
В одной группе как раз и попался такой зануда (назовем его Миша.). Каждое утро он говорил, что, дескать, вот опять ему лапника мало положили, в бок надуло, а лапник - это хорошо и полезно, потому что... (и на 10-15 минут заводил лекцию о пользе лапника вообще и в лыжном туризме в особености).
Наконец всем это надоело, и на очередной стоянке группа в полном составе дружно отправилась собирать лапник. В углу, где спал Миша, соорудили целый помост, возвышавшийся над остальным "полом" сантиметров на пятьдесят.
Утром Миша проснулся довольный, восторгался, как, наконец, ему было тепло и уютно спать, потому что много лапника, а лапник - это хорошо и полезно, потому что...
Народ взвыл и полез из шатра на улицу.
В одном походе руководителю на редкость не везло с ориентированием
на местности : буквально на третий день он уже не представлял, где группа
находится. Это было тем более интересно, что человек он был опытный,
ориентироваться умел хорошо, да и карта попалась удачная (масштаб
мелкий, нарисовано все подробно). И тем не менее окружающее пространство
упорно не желало совпадать с изображенной на карте схемой.
Как всегда в подобных случаях, объяснялось все просто : во время пользования картой руководитель клал ее (а заодно и компас) на свой рюкзак. Внутри какового находились печка, топор и пила.
Есть в лыжных походах один неприятный
момент, а именно : вот вы после утомительного ходового дня спите сном праведника,
а вас середь ночи будит какой-то гад (при ближайшем рассмотрении оказывающийся
вашим лучшим другом) и пытается втолковать, что, дескать, пора идти топить печку.
Хорошо, если он вас действительно разбудит : тогда вы, ропща на судьбу
и ежась спросонок, на самом деле пойдете к печке и даже станете поддерживать
в ней огонь (не столько, впрочем, дровами, сколько собственным энтузиазмом.
Хотя, это зависит от печки...) А вот если вас толком не добудились...
Ира просыпается от жуткого холода и обнаруживает, что находится отнюдь не в спальном мешке, а лежит свернувшись калачиком фокруг "фикуса" ( длинного кола, поддерживающего макушку шатра). При этом в одной руке у нее фонарик, а в другой - бревно. Полагающихся же дежурному часов нигде обнаружить не удается. Печка, разумеется, уже давно не подает признаков жизни. Ну, раскочегарить печку - это не проблема. Хуже другое : а который час, а сколько еще дежурить, а когда будить следующего? По здравом размышлении Ира решает считать свое дежурство оконченным, будит соседку Наташу, отдает ей бревно и фонарик, и через минуту уже вовсю сопит носом в своем спальнике.
Ваня, когда его вытряхивают дежурить, даже не просыпается. Он просто обползает вокруг фикуса и укладывается поверх всей группы. При этом он своим теплом компенсирует потухшую печь, так что никто до утра и не просыпается.
Дима, при попытке его разбудить, вскрикивает, садится, смотрит вокруг дикими глазами, сообщает в пространство, что "собачки на спальнике нет, а печку топить не надо, потому что она все равно не утонет", и отрубается обратно.
Саша до того хочет спать, что забивает трубу печки поленом (изнутри!) и уползает обратно в спальник. Правда, ненадолго - потому что весь тот дым, который раньше уходил в трубу, начинает валить внутрь шатра. Но это отдельная тема (см. нижележащую подборку "...А вот когда загорелся шатер...").
Еще к вопросу о "недобуженных" участниках.
Ночь. Руководитель группы школьников просыпается, смотрит на часы, смотрит на человека, сидящего у печки, и понимает, что это не тот человек, который должен дежурить в это время. Происходит следующий диалог :
- Леша, почему дежуришь ты, а не Саня?
- Мне его было не разбудить. Уж я его и тряс, и звал - не просыпается.
- Не бывает. Попробуй натереть ему уши - это кого угодно поднимет.
Леша ползет в угол шатра, где спит искомый Саня. Оттуда доносится непонятная возня, затем голос :
- А у него нет ушей.
- Ничего не знаю, - говори руководитель. - Найти и натереть.
В углу опять происходит шебуршание и движение, и довольный Леша сообщает :
- Вот, нашел - под шапочкой были.
Наконец, Саня (посредством натирания ушей, тряски и командного голоса приползшего на помощь руководителя) водворяется к печке. Там он садится на поленницу и остекленело смотрит перед собой. Через некоторое время печка начинает явно остывать, но Саня не реагирует. Оценив обстановку, руководитель командует :
- Саня, возьми полено!
Саня берет полено и продолжает смотреть перед собой.
- Саня, открой печку!
Саня открывает печку и смотрит внутрь.
- Саня, положи полено в печку!
Саня кладет полено в печку и оставляет там свою руку вместе с поленом.
После нескольких секунд замешательства руководитель выдает очередью :
- Убрать руку, закрыть печку, идти спать!
Саня покорно следует указаниям и через минуту уже храпит вовсю. Руководитель вылезает из спальника и отсиживает его вахту сам.
Утром Саня долго возмущался, почему это его никто ночью не разбудил на дежурство.
Старые бывалые шатры образца середины 80х годов ставятся следующим образом : берется лыжа или длинный кол, именуемый далее "фикус", втыкается в снег, и на него надевается верхушка шатра. Затем растягиваются боковые полотнища, и жилье готово к употреблению.
Так вот. Когда у группы школьников загорелся шатер, и внутрь него повалил густой едкий дым - среди всеобщей суматохи один из участников истошно заорал : "Спасайте фикус!", и, выдрав кол из снега, вынес его на улицу, обрушив тлеющий брезент на головы оставшихся внутри.
По окончании кутерьмы на сугробе около шатра был обнаружен вышеозначенный участник, недоуменно взирающий на зажатый в руке "фикус", и отказывающийся понимать, где он находится и что вообще происходит.
Иногда попадаются шатры, мягко говоря, неудобной конструкции. Вот, например, как вам такая застежка на двери : и не тубус, и не молния, а "палочка плюс петелька". То есть чтобы застегнуть вход, надо последовательно просунуть двадцать слишком больших палочек в хорошо если тоже двадцать слишком маленьких петелек.
Когда загорелся такой шатер, то все его народонаселение рванулось к выходу, устроив кучу-малу. Кашель, возня - школьники все-таки, неопытные еще. И тут из-под кучи раздался ленивый возглас руководителя :
- Если вы меня растопчете - (пауза) - некому будет расстегнуть шатер.
Место действия : Колвицкие тундры, время действия : 1984 год.
Группа студентов в количестве 16 человек совершает "халяву" по Кольскому полуострову, и вечером 6 ноября набредает на небольшую избушку с печкой, нарами и прочими атрибутами цивилизации. Упирая на завтрашний праздник, народ добивается от руководителя разрешения переночевать в избушке. Тут оказывается, что в сруб влазит только 10 человек, а остальные должны располагаться как обычно, в шатре. Но это никого не смущает, сразу находятся добровольцы, решившие даже печку в эту ночь в шатре не топить.
И вот отбой. Но поскольку назавтра решено никуда не ходить, а всячески праздновать "красный день календаря", то празднование начинается немдленно. Пример подает руководитель (пиротехник с "Леннаучфильма"), набравший с собой в поход разных ракет, фальшфееров, дымовых шашек - что там еще бывает. Идея ему приходит, разумеется, гениальная : запалить дымовую шашку, сунуть ее в шатер к "полярникам", и посмотреть, что произойдет.
А что может произойти? Как дым внутрь шатра повалил, так народ и полез оттуда хуже чем тараканы от дихлофоса - натурально, все бегом в избушку : на улице минус двадцать, голышом не поскачешь. Ругаются, отплевываются. Н-да... Пятеро прибежали, а шестого нет как нет. Народ стал беспокоиться. Оделись, искать пошли : а ну как он в лес с перепугу ломанулся - хорошая шуточка выйдет...
Но "жаба хитра, а маленький хрущ с винтом много хитрей ее", как учит нас барон Хираока. Обойдя вокруг шатра, спасательная команда обнаружила торчащую из-под снега голову в шапке, каковая голова вопросила :
-Ну там уже проветрилось? Обратно-то залезать можно?
Когда в шатер повалил дым, Ваня решил, что на улице холодно, вылезать из спальника ему лень - но дышать чем-то надо, вот он и прорыл головой туннель в снегу.
Мораль : чем работать надо-то?
Примечание : весной 2000 года герой этой истории Иван Забелло погиб в лыжном походе, попав под лавину. Публикую данный текст в память о нем : как могу, так и продлю его существование в мире живых...
|
 |
|
| ||